Доказывать что-либо о надобности в соседе было уже не к чему. Шторм понимала, что упрямость, доставшаяся дочери от отца, как бонус к чувству юмора, всё равно поможет Даниэлле отстоять свою точку зрения. Про себя Ороро решила, что нужно сделать всё тихо. Однажды днём в дверь кто-то постучит и, открыв её, любимая дочурка увидит очаровательного парня, которому она просто не сможет отказать в соседстве.
- Может немного и забудет о своём любимчике Мило, - совсем оторвавшись от реальности, думала Шторм.
Но в этот момент Дани снова о нём заговорила. Мать юной девушки, которая так страстно сейчас рассказывала о своём коварном плане по захвату кумира, в свою очередь оценила гениальность этого плана. И, конечно же, она бы может быть и дала добро на его исполнение, но даже не смотря на это, знала, что Даниэлла никогда на такое не пойдёт.
Выслушав речь дочери, Шторм сделала задумчивый вид и сказала:
- А ты не побоишься такого зятя маме показывать? Ты же знаешь, твоя мамочка неравнодушна к парням со смазливыми мордашками, - на этой фразе Шторм осеклась и умолкла, потому что поняла, что взболтнула лишнее. Приложив палец к губам, женщина добавила:
- Только папе ни слова!
И Даниэлла издалека подошла к этой теме. Признаться честно, заговаривание зубок тем, что дочь директрисы - юный натуралист, сработало и Шторм ненадолго потеряла бдительность, вставив свой вопрос:
- И с каких это пор моя обожаемая дочь занимается такими вещами? Не сегодня ли утром в её голову пришла такая замечательная идея?
Следующий вопрос Дани был о Росомахе. Шторм уже неделю его не видела, поэтому, естественно, безумно скучала. И женщина не знала, как сказать об этом дочери. Точнее, она знала, но не была уверена в том, что её поймут. Хотя в этом можно было не сомневаться - Даниэлла умела слушать и слышать, тем самым потом помогая советом либо же просто добрым словом.
- Да, из-за него, - Ороро вздохнула. - Ты же знаешь, как твой отец любит проводить время. Ему на месте ну просто не сидится, ему адреналина не хватает. И вот он ездит непонятно куда и непонятно зачем, ищет себе приключения на когти. Я волнуюсь. Знаешь, хоть он у нас и сам себе лекарь, но мало ли на свете мутантов с нарушеной психикой? - этой фразой Шторм и решила закончить. Она знала тонкую и чувствительную натуру дочери, знала, что волнение передасться и ей. А это уже лишнее.
Как раз вовремя Элла предложила прогуляться и начала переодеваться. Ороро хотела что-то сказать, но не успела. Синее сиянее, озарившее всю комнату, слепило глаза и Шторм отвернулась. Но услышав звук бьющегося стекла окон, тормозов и ломающихся под весом чего-то тяжёлого вещей, она всё же всмотрелась в то, что осталось от комнаты. То, что она чувствовала в этот момент, невозможно было выразить словами. Незнакомец, так оригинально появившийся из какого-то загадочного сияния, теперь стоял неподалёку и был готов к бою. Шторм хотела проучить его небольшим зарядом молнии, но пока решила воздержаться и понять, кто перед ней. Может быть, ему нужна помощь, а может это какой-то недруг, с которым она с удовольствием расправится.
Незнакомец спросил что-то по немецки, как поняла сама Шторм. Она не знала этого языка, поэтому решила дождаться следующих действий и понять, говорит ли он и на её языке тоже.
Полуголая Даниэлла в это время стояла неподалёку от превратившегося в щепки шкафа и прикрывалась кофтой, которую, видимо, успела схватить до вторжения. Скрестив руки на груди, Ороро обратилась к дочери:
- Это что ещё за номер? Почему он врывается к тебе таким вот образом? Могла бы вообще-то и предупредить о том, что ждёшь... - Шторм запнулась, ибо не знала, как бы назвать того, кто испортил имущество дочери и института в целом.
- Кого-то, - продолжила она и посмотрела на незнакомца. Тот, в свою очередь, был готов отразить любую атаку, так что Шторм обратилась и к нему:
- Да расслабься хоть ты, а, - нервы директрисы были на пределе, а в коридоре уже слышались топот и голоса любопытных учеников.